У папы сегодня день рождения. И почти три года, как его нет с нами. Пусть будет рассказ про Пакистан в память о нем Расскажу про Пакистан. а то что я про Пакистан не рассказываю.
В Пакистане мы жили с 1989 по 1992 год, с моих пяти до восьми лет. В маленьком закрытом советском городке под Карачи я пошла в школу и отучилась два класса. Единственный класс, за который у меня нет похвальной грамоты - второй. Потому что грамот физически не было. Не подвезли. Почему от руки было не написать, не знаю.
Папа строил железоделательный завод. Он был Советский Инженер. А мы с мамой были Семья Советского Инженера. Это был статус. Это было уважение. Это были деньги.
В Пакистане было идеальное, на мой детский взгляд, сочетание Советского Союза с октябрятами, пионерами, добрым дедушкой Лениным на букваре, гимном на обложках тетрадок и промокашкой внутри (я застала промокашки!), и запада с джинсами, кока-колой и тоблероном. У моей Барби был даже холодильник с продуктами! И свой компьютер у меня появился в шесть лет, с играми и книжкой программирования на Бейсике.
Даже когда Союза уже не было, в Пакистане он все еще был. Именно благодаря этому я успела стать октябренком.
Купаться мы ездили на Индийский океан. Вдоль дороги были огромные площади для добычи соли, а по ним ходили ослики. Я не смогла научиться плавать - все время были огромные волны, это же океан. Можно было только играть в полосе прибоя, и то меня один раз накрыло с головой, закрутило, потянуло, но выкинуло на берег раньше, чем я успела толком испугаться. Все это на глубине мне по коленку.
Я играла с медузами, огромными пластами водорослей, щипучими крабиками. Мы катались на нарядных верблюдах с двухместными седлами, а один раз я даже прокатилась на белой лошади - для меня тогда это была гораздо более экзотическая экзотика, чем верблюд. В мечтах я неслась вдоль берега, взметая брызги, на прекрасном коне с развевающейся гривой. На деле, конечно, это было унылое шагание под рукой коновода. Я была разочарована. Почему-то весь предыдущий опыт катания на верблюдах по точно такой же схеме меня к этому не подготовил.
Поодаль стояли странные двухэтажные домики с плоскими крышами, просто бетонные коробки, исписанные граффити, с пустыми прогалами окон . Мы думали, что в них переодеваются паки. Они иногда приезжали купаться семьями - и купались все в одежде. Мужчины в светлых шальвар-камис и женщины в бурках - зайдут в воду, присядут, чтоб намокнуть по шею, и выйдут, сядут на песке на ветру - возле океана всегда был ветер. В домики не заходили никогда, но мне почему-то все равно казалось, что это их домики.
Я никак не могла понять, почему эти домики бегают туда-сюда - то они ближе к воде, то дальше. Один раз мы приехали совсем не в сезон что ли - не знаю, зачем нас привезли, своих машин там ни у кого не было, и нас организованно возили на микроавтобусах - и на пляж, и на рынок, и в город. Так вот, мы приехали, а огромные волны дохлестывают до домиков. Глупые домики подошли совсем близко к воде. Еще и дорогу с собой взяли.
Где-то на этом этапе у меня забрезжило понимание, что причина может быть все-таки в движении моря, а не домиков, но в маминых рассказах про приливы и отливы я все равно почти ничего не понимала.
У нас в городке была насыщенная культурная программа, разнообразные мероприятия. Я была новым 1990м годом, хотя я практически этого не помню. А вот на новый 1991й или 1992й мы с подружкой Люсей готовили танец пингвинчиков, и его я помню до сих пор.
У нас была "детская стая", была деревня привязанностей. Мы свободно гуляли по территории городка, и иногда даже подходили к высокому бетонному забору, где наверху стояли солдаты с автоматами и смотрели на нас сверху, как мне тогда казалось, хмуро и неприязненно. Но, как я сейчас понимаю, им просто было скучно и появляющиеся в поле зрения дети были для них развлечением. Они стерегли не окружающий мир от нас, а нас от окружающего мира.
Но мы редко ходили к забору, потому что в полосе песка вдоль него по слухам жила змея пятиминутка, от яда которой умираешь за пять минут.
У нас был небольшой парк, в нем жили почти ручные бурундуки и белая кошка с разными глазами, а еще огромные стаи крикливых зеленых попугайчиков. Но ходить можно было только по дорожкам, потому что там жили еще и змеи. Мой папа один раз убил там кобру. Папа тогда был молодой, сильный, храбрый, ходил на карате, мог с места перепрыгнуть куст с меня ростом и ничего не боялся, никаких кобр. Это потом его сломала Перестройка. А тогда он был в самой силе и ничего и никого не боялся.
У него была небольшая коллекция монет, и однажды он принес домой золотой австралийский доллар с кенгуру, крутил его и говорил про то, как после Пакистана мы поедем в Австралию, где кенгуру, и эму, и все говорят на английском языке, поэтому мне надо хорошо учить английский.
Английский я начала учить еще до школы. У меня была учительница, тетя Гузель. У нее дома на стене висел темно-красный ковер (больше я ни у кого на стенах ковров тогда не видела), а на нем красивый круглый серебряный поднос. Поднос меня тогда интересовал гораздо больше, чем английский.
Еще был пустырь, считавшийся детской площадкой. Однажды на нем поставили "гигантские шаги" - конструкцию из столба, крестовины и четырех шин на веревках, на которой можно было крутиться. Первые дни туда была очередь, а потом все накатались, успокоились, и гигантские шаги оказались в нашем распоряжении.
Я хорошо помню тихие ленивые вечера, когда мы, набегавшись за день, уже не катались, а просто болтались на шинах и разговаривали. Мы с подругами очень много разговаривали и играли. Играли в "бурундучков", то есть в Чипа и Дейла, но почему-то мы не были Чипом и Дейлом, а были просто "бурундучками". Так и обращались друг к другу: "бурундучок". Играли в "путешествия", когда одна закрывает глаза, а другие ее водят и рассказывают, как будто мы в какой-то волшебной стране. Подводишь к разным простым предметам и рассказываешь небылицы - будто столбы это ноги динозавра и все такое. Мне нравилась эта игра, у меня хорошо получалось водить.
Помню своих подруг: Оксану Присяжную из Минска, Олю Зеркину из Магнитогорска... У нас там был замечательный интернационал.
Оксану я как-то нашла в соцсетях - вроде бы она. Но писать побоялась: вдруг не она? Да и что я скажу? Помнишь, мы были в Пакистане?..
Надеюсь, что жизнь всех сложилась благополучно. Не знаю, как для других, а для меня это был уголок рая. Самые теплые детские воспоминания. Столько лет прошло, но я помню. Запахи, ощущения, состояния - все это все еще со мной. Моя тайная опора.
Ваша #Ксения_Смыслова
